Дача. Тишь, стрёкот кузнечиков, птиц щебетанье. И вдруг к соседнему, заросшему бурьяном участку, причаливают пять авто с молодёжью.
Один из них открывает все двери, нажимает кнопку – и окрестности оглашает хриплый голос Шнура. Машина аж подпрыгивает от мощности колонок и сабвуфера. Птицы куда-то исчезают, не вынеся напора децибелов. Хочется исчезнуть и нам, вместе с детьми – из динамиков, через слово, «льются» маты, да и молодняк в выражениях не стесняется, смыв стыд крепкоградусным пойлом. При этом они, конечно же, понимают, что не одни здесь и не в голой безлюдной степи находятся.
Спрашивается, где и кем недоросли воспитывались? Сосед задался этим вопросом, разыскал взрослых собственников участка. Те объяснили: да, даём ключи сыну, но «он у нас хороший, ничего дурного не может себе позволить».
А были бы отец с матерью мудрее – насторожились бы из-за замечания, проверили бы разок, чем дитятко с друзьями в бурьяне занимается, да устроили бы выволочку, с адекватными поступку мерами воздействия. Иначе, не ровен час, вырастет под боком монстр – алкоголик, а мама с папой всё будут твердить, что сыночка – милый такой, очень добрый мальчик. Так, кстати, часто бывает в репортажах из зала суда. Пока не натворят сыночки дел, родители, вроде, и не замечают, как детки себя ведут по отношению к другим и к горячительному.
Татьяна Немизова, «ЧР» «69 от 18 июня 2013 г.